Краткий отчет об экспедиции в Азербайджан село Привольное в июне 1997 г.

В июне 1997 г. благодаря финансовой поддержке Амстердамского еврейского музея была предпринята экспедиционная поездка в Азербайджан. Она состояла из двух этапов: 1) этнографическое обследование села Привольное в южном Азербайджане; 2) посещение Красной Слободы, еврейского пригорода г. Кубы в северном Азербайджане. В экспедиции на первом этапе кроме автора этого отчета приняли участие кинооператор и кинорежиссер Григорий Манюк и преподаватель консерватории, фольклорист Елена Разумовская. Затем к экспедиции присоединились сотрудник Российского этнографического музея Владимир Дмитриев и группа исследователей из Центра еврейского искусства Иерусалимского университета: др. Ализа Коэн-Мушлин, Борис Хаймович, Зоя Аршавская. В ходе экспедиции были проведены этнографические, фольклористические и искусствоведческие исследования, описано 4 синагоги, проведено фотографирование, отснято 15 часов видеозаписей и записано 40 часов аудиозаписей.  

СЕЛО ПРИВОЛЬНОЕ

Село Привольное расположено в Джелалабадском районе Республики Азербайджан, в прошлом, в Ленкоранском уезде Бакинской губернии, у северной оконечности Талышских гор, в 300-х км от столицы республики – Баку и в 20 км от границы с Ираном. Привольное одно из самых больших селений обширного куста русских сел, расположенных на юге Азербайджана между Джелалабадом и Ленкоранью, в зоне плодородных субтропических предгорий. Большая часть населения этих селений – потомки сектантов сосланных русским правительством в начале 1840-х гг. за их религиозные убеждения. В частности, в 4-х км от Привольного стоит очень большое селение Пришиб, до недавнего времени населенное преимущественно молоканами.

В Привольном живут представители религиозного движения, которые на полицейском жаргоне царской России назывались жидовствующими. За неимением другого мне придется пользоваться этим несимпатичным собирательным термином. Реально, речь идет о том, что жители Привольного не являются христианами: часть из них исповедует нормативный, талмудический, раввинистический иудаизм и называет себя “геры”[1], другая, численно большая часть населения исповедует неталмудическую ветхозаветную религию, близкую караимизму, и называет себя “субботники”. Субботники в свою очередь подразделяются на два близких между собою толка. Субботники живут также в селе Навтлуг, расположенном в 3-х км от Привольного и основанного жителями Привольного в начале ХХ в.

В недавнем прошлом и в Привольном и в окружающих его селах преобладало русское население (хотя этноним “русские” может быть применен к жителям Привольного условно). В Привольном и Навтлуге жило около 5 тыс. русских, а всего в этом регионе было не менее 15 тыс. русских. В настоящее время из-за тяжелой политической, национальной и экономической ситуации большая часть русских покинула Азербайджан. Всего в Джелалабадском районе осталось около 500 русских, из них в Привольном больше всего, около 170, в Навтлуге из более чем 1 тыс. русских осталось 20-25 человек. Дома Привольного скупаются азербайджанцами. Характерная примета нынешнего времени – табличка “Дом продается”, которая висит на многих домах. За недолгое (около двух недель) наше пребывание в Привольном его покинуло две семьи. Остальные жители села тоже собираются уехать в Россию. К сожалению, скоро от интереснейшего этно-культурного феномена не останется и следа. Как кажется, сбывается легендарное пророчество местного раввина, мудреца и кабалиста, рабби Даниила Абраменкова (его могила сохранилась) о том, что “герство было дано на двести лет”.

Между тем, речь идет о действительно выдающемся эксперименте, поставленном самой историей. Жители Привольного сохранили, с одной стороны, свои верования, свой иудаизм или караимизм, в необычайном для Советского Союза и, в частности, для советского еврейства, объеме, с другой, будучи этническим изолятом, – язык, фольклор, обычаи и обрядность старой русской деревни в гораздо большей степени, чем в большинстве деревень России.

Сложность нашей работы состояла в том, что мы имели дело только с остатками общины, с людьми относительно нестарыми и не очень образованными. Так, последний гер, владевший ивритом, выехал из Привольного три года тому назад. При нас покинул село духовный руководитель общины субботников.

Источники. Источники по истории и этнографии жидовствующих весьма немногочисленны. Мне не известно ни одно систематическое исследование, посвященное этой теме. Разбросанные по старым русским журналам статьи о жидовствующих можно разделить на три группы: обзор мероприятий властей и полиции, направленных против сектантов; статьи в православных журналах, посвященные борьбе с сектантами как с еретиками; случайные наблюдения проезжих путешественников. На сегодняшний день я знаком с большинством этих публикаций.

Возникновение секты жидовствующих. В вопросе о возникновении секты и ее делении на различные толки много неясного. Можно утверждать более или менее определенно только то, что:
хотя первые глухие упоминания о жидовствующих относятся к началу XVIII в., массовое распространение это движение получило только в его конце, то есть в царствование Екатерины II;
нет никаких доказательств того, что генезис секты жидовствующих имеют какое-либо отношение к новгородской “ереси жидовствующих“ конца XV в.;
считается, что геры постепенно выделились из основной массы субботников в середине XIX в., а не возникли независимо, однако это утверждение не имеет под собой никаких серьезных оснований;
как и когда субботники пришли к мысли о караимстве, были ли у них контакты с реальными караимами – неясно;
несомненно часть жидовствующих выделилась из среды молокан – русской протестантской секты;
несомненно имела место проповедь еврейских миссионеров, о которых мы, впрочем, знаем очень мало;
несомненно также и то, что только этими двумя причинами возникновение жидовствующих не может быть объяснено.

В генезисе религиозного движения жидовствующих много непонятного, тем более, что сами его участники не помнят реальной истории возникновения своей общины.

История села Привольное. К 1820-м гг. жидовствующие становятся массовым движением. По данным полиции (заведомо сильно заниженным) в 1824 г. их насчитывается 20 тыс. человек. Основные районы их распространения: Нижнее Поволжье (Саратовская, Астраханская, Симбирская и Самарская губернии), Центральная Россия (Воронежская, Тамбовская, Орловская, Московская губернии), Сибирь, Северный Кавказ и Кубань, Область Войска Донского. Власти пытаются бороться с жидовствующими, приводя их к церковному покаянию, сдавая лидеров в солдаты и ссылая их в Сибирь и на Северный Кавказ, препятствуя контактам с евреями. Меры эти оказались безуспешными, движение продолжало расширяться. 

В 1839-41 гг. правительство решило сослать жидовствующих, как и многих других сектантов, в Закавказье. Так появилось село Привольное. Так как выслав сектантов за Кавказ, власти не только оставили их в покое, но и наделили землей и, как говорят, на некоторое время освободили от налогов и рекрутчины (отсюда название села), то единоверцы первопоселенцев стали уже добровольно переселяться в Привольное. Большая часть жителей – потомки выходцев из Нижнего Поволжья, прежде всего Саратовской губернии, но есть также потомки сибиряков, жителей Ставрополья, кубанских казаков. 

Привольное было центральным и самым крупным поселением жидовствующих в Закавказье и, может быть, самой крупной их общиной во всей Российской Империи. Кроме Привольного геры и субботники жили в Ленкорани, а также во многих молоканских селах южного Азербайджана, но везде, в отличие от Привольного, в качестве меньшинства. 

Следует добавить, что кроме жидовствующих в Привольном с начала ХХ в. поселилось около 20 семейств горских евреев, которые довольно быстро были ассимилированы герами, в том числе за счет смешанных браков 

Хозяйство и быт Привольного. Жители Привольного – земледельцы, основные товарные культуры – зерновые (пшеница, ячмень) и виноград. Кроме того, они, естественно, держат скот и птицу, занимаются на приусадебных участках овощеводством и плодоводством. Когда-то в селе выращивали также лен для внутреннего потребления, были развиты сельские ремесла: работали кузнецы, плотники, столяры, бондари, колесники, шорники, было несколько кирпичных и черепичных заводов и т.п. В домах до сих пор очень много интересного этнографического материала: прялки, ткацкие станки, старая одежда, домотканые, украшенные вышивкой, очень нарядные, полотенца и скатерти и т.д. 

Село всегда и до самого последнего времени было очень зажиточным. Несмотря на то, что, как по мнению авторов старых статей, так и по мнению самих жителей села, геры были, как правило, богаче субботников, существенных различий в быту и хозяйстве тех и других не наблюдается.

Исторически село Привольное делится на четыре района, конца: Балашов, Черкес, Булуклей (или Балаклей) и Мазон. Эти районы перечислены так, как они идут друг за другом со стороны въезда в село. Жители Привольного справедливо связывают эти названия с местами исхода их предков. В частности, в селах Балашовского уезда Саратовской губернии субботничество получило в начале XIX в. самое широкое распространение. Балаклей – село в Астраханской губернии. Два других названия пока не идентифицированы. Геры и субботники живут более или менее рядом, но в Балашове и Булуклее преобладали геры, а в Черкесе и Мазоне – субботники. При этом Мазон, так же как соседний Навтлуг, заселен субботниками, придерживающимися наиболее строгой версии субботничества, особенно близкой караимизму. По уверениям местных жителей население Мазона и Навтлуга имеет выговор, отличный от выговора других жителей Привольного.

Привольное кажется построеным по единому плану: три параллельных улицы вытянуты приблизительно на 5 км по плоской террасе над речкой Геок-Тепе. Они соединены между собой переулками. Чистоту и хорошую замостку улиц Привольного путешественники отмечали еще в прошлом веке. Дома все вытянуты в одну линию, перед фасадами цветники и палисадники. На улицах растут кипарисы, которые местные жители называют “елками”. Заборов практически нет. Появление массивного каменного забора означает, что дом купила азербайджанская семья. 

Все дома построены из колотых дубовых досок и стоят на высокой подклети, что связано с сырой, дождливой здешней зимой. Крыши высокие, двухскатные, крыты красной черепицей. Дом стоит к улице узким фасадом, что напоминает скорее о городе или местечке, чем о деревне. Как правило, дом состоит из одной чистой комнаты, в которой есть потолок и большая русская печь с лежанкой. Эта комната называется изба, она чисто побелена внутри и снаружи. Дом к улице обращен именно окнами избы. Войти в избу можно, как правило, через небеленое хозяйственное помещение без потолка, которое называется сенцы. Оно занимает заднюю половину дома. По переднему и одному из боковых фасадов дом обводит галерея, которая называется крыльце. На галерею ведет одна или несколько лесенок. Такая лесенка называется порог. Сзади к дому примыкает летняя кухня со своей печью и баня. Сад, виноградник и огород расположены за домом.

Геры. Геры, составлявшие приблизительно 35-40 % жителей Привольного, – строго соблюдают все предписания талмудического иудаизма в его ашкеназской версии. Не вполне понятно, как произошла адаптация иудаизма русскими крестьянами, но, тем не менее, к началу ХХ в., геры представляли собой весьма образованную (с еврейской точки зрения) и соблюдающую общину. Они приглашали к детям преподавателей иврита, посылали юношей учиться в иешивы в Россию (Вильна, Минск) и в Иерусалим, приобретали большое количество религиозной литературы, как на иврите, так и с параллельным переводом на русский. В каждом доме до сих пор есть сидуры и махзоры с параллельным русским текстом. Наибольшей популярностью пользуется сидур “Дом Божий”, изданный в Вильне в начале века. Когда девица выходила замуж, ей, по обычаю, дарили сидур. Все мужчины (и некоторые женщины) молились на иврите и многие умели не только читать молитвенник, но и свиток Торы, а также понимать прочитанное. 

В селе было две деревянных синагоги, Балашовская и Булуклейская. Около каждой синагоги была миква и мацепекарня. Кроме того, частные миквы были в отдельных зажиточных домах. В начале ХХ в. была построена еще одна, кирпичная синагога, но ее так и не успели начать использовать по назначению. Здание Балашовской синагоги сохранилось, в настоящее время оно используется в качестве коровника. Наша экспедиция произвела обмеры этого здания. Обе синагоги были закрыты в 1936 г., а свитки Торы и книги разобраны в семьи. В семьях до сих пор хранятся стандартные виленские и варшавские издания Торы с комментариями. В среде жителей Привольного были свои равы, шойхеты и сойферы. Приблизительно десять лет назад, когда община начала приходить в упадок, в ашкеназскую синагогу г. Баку из Привольного было отправлено 28 свитков Торы. 

Нет смысла подробно обсуждать, какие именно иудейские заповеди и как исполняли геры, так как речь идет о полном соблюдении галахи во всем объеме и со всеми особенностями ашкеназского ритуала, включая такие подробности как характерный набор праздничных блюд, типа латкес на Хануку и шалахмонес на Пурим, 12 постов или, скажем, особенности подстригания ногтей. Остановлюсь только на некоторых особенностях ритуала, которые отличают привольненскую еврейскую общину. Сукка, устраивается как правило на галерее, с навеса которой снимают черепицу (часто также поступали в еврейских местечках Украины), при этом к верху сукки подвешивают для красоты фрукты. В Пурим мужчины стреляли в воздух из ружей, “расстреливали Амана”. Лаг ба-Омер называют “Детский праздник”, хотя нам так и не объяснили, что это значит. Ту би-Шват – “Женский праздник” – начало сенокоса: мужчины отправляются на покос, а женщины устраивают посиделки. (Вообще, поскольку климат Привольного не сильно отличается от климата Эрец Исраэль, а жители Привольного – земледельцы, аграрный смысл всех еврейский праздников в этом селе весьма актуализирован.) Кидуш произносят оборотясь лицом на юг, в сторону Иерусалима. Во второй день Швуэс поминают родителей. Посещая кладбище, на родительские могилы кладут не камешки, а зубчик чеснока. Многие обряды и традиции уже забыты или полузабыты, но нет сомнений в том, что когда-то они существовали.

Многие стороны жизни геров представляют собой пример поразительного русско-еврейского синтеза. Так, я видел старую мужскую рубашку из домотканого холста, настоящую русскую косоворотку с вышивкой по вороту и подолу, застежка у которой была однако вшита наоборот, на женскую сторону, как это принято у евреев. В доме гера, который имеет все черты крестьянского жилища, на каждом косяке висит мезуза. В то же время, дети в Привольном на Швуэс идут на речку и пускают там по течению венки, кумятся – обряд называется кумение. Этот языческий по своей природе обряд широко распространен в русских деревнях и происходит на Троицу (Пятидесятницу). 

Пожалуй, единственное серьёзное и плохо объяснимое отличие от ашкеназской традиции заключается в услышанном нами поверье, что человек, являющийся первородным сыном в четырех поколениях подряд, становится когеном, а по другой версии – левитом. Кроме того, мне рассказывали, что на кладбище было надгробие, украшенное изображением кувшинчика, то есть левитское. К сожалению, это надгробие не сохранилось.

Основная терминология, касающаяся религиозной жизни у геров еврейская, точнее, ашкеназская. Так, свою общину геры называют кагал. Все термины произносятся в ашкеназской транскрипции, например: Швуэс, гавдула, шабес, шейхет. Некоторые еврейские термины претерпели определенную редукцию, как бы “обрусели”, например: юрца, вместо йорцайт; тфильмы, вместо тфилин и т.п. Еврейские слова звучат в речи геров согласно русской парадигме, например: “есть пять Химашов”, или “мой дед пел змироса по-еврейски “, “бенчать свечи перед субботой”. Часть терминов удваивается за счет одновременного употребления русского и еврейского синонимов, например: Пейсах и Паска, то есть Пасха; Швуэс и Пятидесятница, и даже, иногда, Троица. Количество своей, вновь придуманной терминологии невелико: это, во-первых, рясно для обозначения талит катана, во-вторых, “скоромный”[2] в значении “мясной” для разделения посуды, в-третьих, гаманушки – местное название гоменташей.

Вообще, в речи геров много заимствований, причем не только из иврита, но и из идиша, например: “Гут шабес!”. Удваиваются термины номенклатуры родства, например: зейде-дедушка, фетер-дядя. Чем старше информант, тем больше в его речи еврейских слов. 

Поразительным фактом является проникновение в быт геров конфессионально не обусловленных черт еврейского быта, прежде всего кухни вместе с соответствующими терминами: упомянуты были и фаршированная рыба, и кисло-сладкое мясо, и печенье кихлы, то есть кихелах, и крепельки, то есть креплех, и кигель, то есть кугл и т.д.

Фамилии у геров, естественно, русские, например: Жабины, Клочковы, Даниловы, Борисовы, Сапунковы, Долгополовы, а имена, как правило, библейские, причем встречаются как в русской, так и в еврейской транскрипции. Когда речь идет о старших, о предках, то как правило употребляются имена в их еврейской транскрипции, например: “мой дедушка Ицик-Дувид Горбунов” или “мой отец Мойше бен реб Хаим”. Произношение некоторых имен модифицировано, например: Эстра, Рахиля, Бенциен, Эльюги. Некоторые имена никогда не употребляются в русской транскрипции, может быть, потому, что соответствующее русское имя не воспринимается как эквивалент, например: Хана, но не Анна, Хава, но не Ева. У младшего поколения геров есть два имени – одно русское, другое еврейское, причем русское зачастую созвучно еврейскому. 

Особенностью культуры геров является крайнее обеднение у них, особенно в сравнении с субботниками, русского фольклора. Их фольклорный репертуар – расхожие мещанские песни рубежа XIX-XX в., типа “Хас-Булат удалой…” Это связано с тем, что русские песни были вытеснены у них змирот, или, как они сами говорят, змиросами. Большая часть этих песнопений была утрачена вместе с забвением иврита, к русской же песне сохранилось отношение, как к чему-то маловажному, поэтому геры почти не поют. Все же до сих пор в ходу такие популярные гимны как “Адон олам”, “Шевес ахим”, “Исмах Мойше”. 

Присутствие ашкеназов в Привольном было незначительным. Упоминается некий польский еврей Крейцкопф, в местном произношении Крейцов, который отслужив на Кавказе в солдатах, женился на герке и остался в Привольном. Перед революцией в общину Привольного приехал из Минска некий рав Ратнер. Других упоминаний присутствие ашкеназов в селе я не нашел. Между тем, контакты должны были быть более значительны, о чем свидетельствует проникновение ашкеназских обычаев и речений в среду геров.

Не смотря на то, что начиная с середины 1930-х гг. синагоги были закрыты и детей перестали систематически учить ивриту, геры (так же как и субботники) сохраняли очень высокий уровень религиозного самосознания. Иудаизм как религия слишком сложная конструкция, что бы его могла поддерживать изолированная, маленькая община с разрушенной системой образования и оборванными связями с другими общинами. Тем не менее, до сих пор старшее поколение строго соблюдает субботу, кашрут, имеет три комплекта посуды: мясную, молочную и пасхальную, или по их терминологии, мясную, скоромную и пашешную. Шойхета в селе нет, кур режет как умеет один из геров. Между тем, еще недавно живы были старики и старухи, которые по 20-30 лет не ели мяса, после того как умер настоящий, дипломированный шойхет. В Привольном был сначала колхоз “Красный партизан”, потом совхоз, но за все годы советской власти в этом колхозе никто никогда не работал по субботам и праздникам. 

Все же в последние годы происходит быстрый распад общины. Последний гер, знавший иврит, покинул Привольное три года тому назад. Миньян собирать все трудней и удается это только по праздникам. Нам довелось присутствовать на двух молитвенных собраниях геров в первый и второй вечер Шавуот. Службу вел добровольно, точнее по настоянию жены (очень набожной и образованной женщины), исполняющий обязанности кантора Леонид (Соломон) Клочков. Он облачился в талес, но всю службу, кроме Шма, читал по-русски. Собрание происходило гостиной дома Эстры Даниловой, хранительницы свитка Торы. Женщины стояли в соседней комнате и смотрели как молятся мужчины. После службы кантор сказал кидуш на домашнее виноградное вино, после чего все мужчины немедленно выпили по три (!) стакана вина, заедая его печеньем, кихлами, которое испекла хозяйка. 

С тех пор, как не стало знающих иврит, геры вообще все молитвы читают по-русски, кроме кадиша и основных брахот, которые у них записаны в русской транслитерации, кроме того многие знают брахот наизусть. Наиболее набожные молятся три раза в день. 

Основными носителями традиции стали бабы, которые, как это обычно бывает в умирающих русских деревнях, деятельней, разумней и просто многочисленней мужиков. Достаточно сказать, что последний свиток Торы в Привольном хранится в доме сестер Эстры и Раи (Рахили) Даниловых, которые выделили для него отдельную комнату с самодельным арон-кодеш. Сами они, естественно, в эту комнату не заходят, свиток никогда не достают, так как это могут делать и делают только мужчины, причем не менее трех одновременно. Этот свиток, судя по оформлению эц хаим, был изготовлен в Литве. Все свитки Торы в Привольном были , сколько я знаю, привозными. Местные сойферы писали только мезузы, тфилин и Мегилы. Вместе со свитком Торы хранятся также парохет и шофар . В доме сестер Даниловых хранятся также два годеса, один кустарный и один изготовленный в мастерских Бецалель в начале ХХ в., а также хупа. 

Всю пятницу женщины моют и убирают дом, поливают впрок огород, задают корм птице, топят баню, пекут хлеб. Перед выпечкой хлеба (раньше это были халы-плетенки, теперь обычные караваи), женщина обязательно “отделяет халу”. Наконец, перед наступлением субботы хозяйка, вымывшись в бане, зажигает, “бенчает”, субботние свечи и сразу же после этого обходит, целуя, все мезузы в доме. В субботу обязательно прочитывают недельный раздел Пятикнижия, паршу.

Геры привольного люди очень культурные, любящие читать, стремящиеся дать детям образование, что для них, крестьян, было не всегда легко. В то же время они охотно верят в колдовство, в сглаз, пользуются амулетами. Рассказывают о том, что их равы были не только мудрецами, но кабалистами и чуть ли не колдунами.

Наступление в 1920-1930-х гг. на религию больно поразило еврейскую общину Привольного. Общинные лидеры бежали. Так, в 1928 г. двое геров, под угрозой раскулачивания нелегально пересекли советско-иранскую границу и отправились прямо в Палестину. (Замечу, что алия была обычным делом для геров и субботников, начиная с 1880-х гг.) Один из привольненских раввинов из геров незадолго до второй мировой войны уехал в Пятигорск, спасаясь от преследований. Он был расстрелян немцами вместе с другими евреями Пятигорска. (Характерно, что геры прекрасно осведомлены о Холокосте, хотя получить сведения о нем в советские времена было не так-то просто.)

В последние десятилетия происходил распад общины геров, катастрофически ускоренный массовым отъездом после 1991 г. Геры, покидая Привольное, разъехались по всей России. Старики уезжали и уезжают к детям. В привольненской еврейской общине очень мало людей моложе 50 лет. Последнюю свадьбу сыграли в 1994 г. Тогда в Привольном в последний раз поставили хупу и написали ктубу.

Положение геров в России очень сложное. Они, расселяясь по маленьким провинциальным городам и поселкам, часто живя в рабочих общежитиях, вынуждены скрывать свое еврейство, дабы избегнуть неприятностей от своих русских соседей. Геры неоднократно жаловались на антисемитизм, испытанный ими во время пребывания в России. В то же время, и секулярное советское еврейство не готово признать в герах “своих”. За пределами Привольного геры становятся своего рода “новыми маранами”. Соблазн скрыться тем более силен, что в паспортах у них в графе “национальность” записана “русский”. Но традиционное воспитание заставляет геров пытаться соблюдать хотя бы некоторые заповеди. Например, та самая пара, которая повенчалась в 1994 г., живет сейчас в городе-спутнике Петербурга Сосновый Бор в общежитии. Жена к прошлому Песаху тайком напекла в газовой плите нечто вроде мацы. 

Если до революции геры по документам были “иудейского вероисповедания” [3], а по самосознанию “евреи”, то запись “русский” привела к расшатыванию самоидентификации. Люди средних лет скажут о себе что-нибудь вроде “мы русские, но еврейской веры”, или “мы русские Моисеева закона”. Впрочем, точно также, то есть в диапазоне от “еврей” до “русский Моисеева закона”, говорят о себе и субботники.

Субботники. Субботники – приверженцы нехристианской ветхозаветной секты, близкой караимизму. Они соблюдают заповеди согласно Пятикнижию, отрицая при этом Талмуд. Субботники обрезывают мальчиков на восьмой день, соблюдают субботу, но не зажигают перед ее наступлением свечей. Они не добавляют дополнительный день к праздникам, как это делают евреи в диаспоре. В Песах не пьют вина, не пользуются уксусом, щавелем, вообще ничем, что есть продукт брожения или содержит кислоту. Не употребляют в пищу вместе мясного и молочного, но посуду не разделяют. (Поэтому гер никогда не станет есть в доме у субботников.) Большое внимание уделяют ритуальной чистоте, так как она описана в Библии: особенно это касается отношения к мертвецам и женщинам в состоянии ритуальной нечистоты. Мертвец и менструирующая женщина способны передать свою нечистоту через предмет. Умирающего человека перед самой кончиной выносят, вне зависимости от погоды, прямо на кровати во двор, потому что очистить дом от скверны очень трудно. Так как все остальные люди и дома осквернены прикосновениям к мертвецам, то для субботников они не чистые, или, по их выражению, замертые. Особенно набожные субботники не зайдут по этой причине в дом к герам, не подадут им руки. Для женщины в состоянии нечистоты приспособлены в доме отдельный угол, отдельная посуда, отдельная дверная ручка. Однако миквы у субботников нет и не было, очищение производится обливанием водой в бане. 

Субботники делятся на два толка. Одни более строго придерживающиеся караимизма и прямо называющие себя караимами, пользуются только Библией, Псалтирью и караимским молитвенником (сидур и махзор ) “Глас Якова”, изданным в начале ХХ в. на русском языке. Они живут в Мазоне и в Навтлуге. Их главное отличие от другого толка субботников в том, что Пятидесятницу они празднуют в воскресенье (геры, негодуя, говорят: “как православные”), отсчитывая пятьдесят дней от субботы после Песаха, согласно традиции, которой придерживались саддукеи и придерживаются караимы. Они очень ригористичны: не пустят замертого в дом, не подадут ему руки. Отказываются фотографироваться, понимая буквально запрет на изображения. Сурово критикуют евреев, “придумавших Талмуд – собрание хитрых уловок для уклонения от строгого закона, который был дан Моисею на Синае”. 

Более мягкий и более многочисленный толк субботников многое перенял у геров: Шавуот празднуют по еврейскому календарю, зажигают ханукальные свечи, пользуются еврейским сидуром наряду с караимским. У них есть мезуза, правда, только одна, при входе в избу. Они и сами говорят о себе, что многие обычаи позаимствовали у геров.

Богослужение субботников представляет собой коллективное распевание псалмов, причем не на старославянском, а на русском языке. Рецитация псалмов происходит на весьма архаический напев, напоминающий о традициях древнерусского знаменного распева. В богослужении мужчины и женщины принимают участие вместе, сейчас на молитвенных собраниях присутствуют почти одни женщины. Функции глава общины в основном сводится к руководству службой. Руководителя общины называют и “первый”, и “старшой”, и “раввин”, и даже “поп”. Как правило, это мужчина, но может быть и женщина. Сейчас, после отъезда общинного руководителя, во главе субботников Привольного встала женщина. 

Следует сказать, что недостаток времени не дал нам возможности разобраться досконально в особенностях религиозной теории и практики субботников Привольного, между тем эта проблема представляет огромный интерес и требует дальнейших исследований.

Не смотря на то, что в религиозной практике субботников в минимальной степени все же присутствовал иврит, вся их культура в целом существовала и существует только на русском языке. Это привело к тому, что община субботников оказалось хранительницей бесценных и совершенно не изученных сокровищ словесного и музыкального фольклора: псалмов, причитаний, заговоров, духовных стихов, свадебных песен, народной лирики и т.д. Наша экспедиция впервые провела запись музыкального фольклора субботников.

Субботники многочисленней и лучше организованы, чем геры, в их общине представлены средний и младший возраст. Даже эмиграция субботников из Привольного носила иной характер: они вывели на Северный Кавказ два новых субботницких села. Так что история этой общины может иметь продолжение.

Кладбища Привольного. Привольное сильно вытянуто в длину, поэтому два его кладбища находятся на противоположных концах села и называются по прилегающим районам, Балашовское и Мазонское. Каждое кладбище делится на два участка, герский и субботницкий. Кладбища очень похожи на обычные еврейские кладбища где-нибудь на Украине, только просторней. Самые старые надгробия датируются концом 1840-х гг. 

Надгробия выполнены из известняка и по форме почти ничем не отличаются от обычных ашкеназских надгробий: вертикальная стелла с прямоугольным, треугольным или полукруглым завершением. Правда, изредка встречаются надгробия в виде лежащих каменных “сундуков”, несколько напоминающие еврейские надгробия в Турции. 

Эпитафия на могилах геров выполнена на правильном иврите, красивым ашкеназским квадратным шрифтом. От обычных ашкеназских эпитафий их отличают три детали: формула “гер цедек” – “прозелит праведный” в начале надписи, формула “халех лебейт оламо” – “ ушел в дом вечности” и указание продолжительности жизни покойного, что нехарактерно для традиционных еврейских кладбищ. Датировка дня смерти дана по еврейскому календарю. Часто эпитафия на иврите дублируется по-русски, иногда к надписи на иврите добавлены только имя и фамилия покойного, написанные по-русски, изредка эпитафия написана только на иврите. Самые старые надписи, отвечающие стандартам ашкеназской эпиграфики, относятся к 1851 г., что скорее всего свидетельствует о том, что часть первопоселенцев с самого начала была герами. С конца 1930-х гг. иврит на надгробиях геров постепенно вытесняется русским. Характерно, что на многих надгробиях сделана попытка буквально воспроизвести по-русски типичные для еврейской эпиграфики аббревиатуры, например, распространенная вступительная формула “з.п.т.”, то есть “здесь покоится тело” – калька соответствующей ивритской аббревиатуры. На надгробиях геров встречаются изображение магендавида и меноры. 

Надгробия субботников беднее и проще, чем надгробия геров. Только на самых старых надгробиях субботников есть эпитафия на иврите с формулой “иш караи” – “караим”. На большинстве надгробий – надпись только по-русски, часто встречается формула “последователь закона Моисеева”. 

Геры и субботники. Геры и субботники, прожив в одном селе 150 лет, тем не менее образовали два совершенно разных психотипа, чуть ли не два разных этноса. Геры более зажиточные, более образованные, более сдержанные по темпераменту, более “городские”. Характерно, что их излюбленным музыкальным инструментом была скрипка. Субботники “проще”, природнее, стихийнее, “фольклорнее”. 

До 1930-х гг. они мало общались друг с другом. Уже в советское время появились смешанные браки: геры стали изредка жениться на субботницах, причем невеста в этом случае должна была пройти гиюр. Обратная ситуация имела место в совсем редких случаях.

Для жителей Привольного характерен глубокий интерес к теологическим проблемам, к обоснованию их веры. Высокий уровень теологической рефлексии позволил каждой из групп сформулировать свои претензии друг другу. С точки зрения субботников “евреи отступили от Моисеева закона”. С точки зрения геров субботники “шли за евреями, но не дошли” или “не понимают, что Библия – священная история, а закон исходит от мудрецов”. 

Массовое обращение русских крестьян в иудаизм и караимизм заслуживает самого пристального внимания и изучения, поездок в места былого (а может быть и нынешнего) проживания жидовствующих, работы в архивах. Если эта работа будет проделана, то откроется одна из самых удивительных страниц в истории еврейского народа.

В.А. Дымшиц, Петербургский еврейский университет

Примечания

1. Герами, по существу не являясь, так как герами, то есть прозелитами, были только их далекие предки. То есть термин гер приобрел характер этнонима. 
2. Термин скоромный здесь употребляется как антоним молочного, что неверно, так как с точки зрения православной традиции и русского языка, молоко и молочные продукты – тоже скоромные, то есть запрещенные в пост, как пища животного происхождения. 
3. До революции в паспортах российских граждан указывалась не национальность, а вероисповедание.
4. Сорони – траурный, поминальный день.

Источник: http://www.jewish-heritage.org/prep50.htm