Лапти
Что бы я сделала, если бы можно было повернуть время вспять?
Расспрашивала бы бабушку и родителей об их жизни и слушала, слушала, слушала…
Однако жизнь в Привольном – это работа. Работа в поле, на ферме, по дому, во дворе, в саду, на огороде, в палисаднике. Перерыва в сельскохозяйственных работах не было даже зимой, когда в России земля покрывается белым покрывалом, и можно поваляться на печи, в Привольном надо было заготавливать «таркалины» (опора для виноградного куста), измельчать виноградную лозу, для растапливания печи и пр. И некогда было ни старому, ни малому вести праздные беседы в будние дни, а по субботам и праздникам принято было совершать молебны да по гостям ходить, но там уже другие разговоры.
Из рассказов бабушки моей Болотиной (в девичестве Шмелевой) Рахиль Даниловны сохранилось воспоминание о временах, когда все молодые мужчины села, будучи в составе казачьих подразделений, находились на заставах. Изредка, соскучившись, собрав нехитрых гостинцев да рубах чистых, оставив чад своих, жены навещали мужей в окопах.
Бывало, что бабушка и в перестрелку попадала, когда со стороны Ирана пытались прорваться сквозь казачьи кордоны душманы, и приходилось отсиживаться в окопах, и патроны подносить ползком.
А дома оставался единственный сын Илюша. Не дождавшись матери, брал в руки двустволку и – на охоту. Зайца подстрелить дело хлопотное, но жаркое на ужин того стоило. Наедался от пуза. Летом подавался в лес за лесными грушами, «шишками», «барыней».
Народ наш настрадался и в притеснениях за веру, и в разгар революции, и в Великую Отечественную. Но как бы трудно ни жилось, детей, оставшихся сиротами, в приюты не сдавали, а разбирали по семьям.
Вот и мама моя Зыбина Раиса Петровна осталась без родителей, когда отец Петр Исаевич с фронта не вернулся, а матери она лишилась в пятилетнем возрасте. Три сестры и младший брат выживали, как могли во время войны и самые трудные послевоенные годы. Ели весной первую зелень, благо земля азербайджанская богата съедобными растениями: в ход шли «бабышник» (разновидность мальвы), «петрушка» (анис), «калган», «морква», «чимпорох», стебли солода, сахарный камыш. Труднее было в зимние месяцы, хотя на огороде зеленел чеснок, лук, петрушка.
Запомнился рассказ мамы, как они на огороде вырастили чеснок, и надо было сходить в районный центр Астраханбазар на базар с подружками, чтобы обменять его на зерно.
Нечасто в Привольном заморозки бывали, но то утро выдалось холодным, даже земля подмерзла. Разбудили ее на заре. Одели потеплее, что нашлось из одежды, а из обувки – только лапти старшей сестры.
В Астрахан-базар путь не близкий. Полем километров двенадцать будет. На базар шли с шутками-прибаутками по твердой дороге. Да солнце там южное жаркое, даже зимой греет.
На обратном пути дорога оттаяла и превратилась в глиняное месиво. Идти стало тяжелее, но в руке узелок с зерном, и так хочется поскорее добраться до дома, да поесть каши.
С каждым километром лапти становились размером все больше и больше. С каждым шагом они раскисали, и дети, шлепали ими по дороге, идти становилось все труднее. И тогда они сняли лапти и с хохотом, размотав их над головой, раскидали по полю и вприпрыжку по грязи побежали дальше босиком.
Жаль только не могу обрисовать, как мама это показывает и до сих пор хохочет, вспоминая этот поход.
Еще мама рассказывала, как по субботам, на пасху, кущи молодежь собиралась на игрище на берегу речки у Халханы. Название игры помню одно «Горелки». Правила не помню.
